Многим гитаристам приходиться сталкивать с нюансами конструкции гитар и их влиянием на звук, и в этой связи гитаристам интересно мнение мастеров на эти темы, так как от их подхода к элементам и методам конструкции зависит очень многое. Гитаристы и гитарные мастера - работники одной отрасли, только выполняющие разные функции, и точно так же, как многим гитаристам интересно мнение известных исполнителей по каким-то вопросам исполнительства, так же и многие гитарные мастера почитают именитых предшественников, которые заслужили себе себе имя качеством изготовления инструментов и нововведениями, принятыми теперь как стандарт.
Вполне естественно то, что требования к конструкции и звуку гитары мастера выясняют, общаясь с гитаристами. В свою очередь, многие интересные и полезные вещи могут узнать и исполнители, общаясь с мастерами.
Трудно назвать мастеров более почитаемых, чем Антонио Торрес и династия Рамирес. Хосе Рамирес III написал книгу, в которой не только изложил взгляды на гитаростроение, но и показал свое отношение к общению между мастерами, критерии выбора гитар, исполнительское искусство и многое другое. Среди затронутых тем в его книге есть тема искусства фламенко, с которой автор книги знаком очень хорошо, т.к. сам являлся ценителем фламенко, и его новые решения повлияли на теперешние стандарты конструкции гитар.
Посему привожу выдержку из этой книги.
---
Гитара фламенко является инструментом, тесно связанным со спецификой искусства фламенко. Она является важной частью этого искусства, которое погружено в традицию и которое граничит с потусторонним, и поэтому часто описывается как имеющее некое «колдовство». По этой причине гитара фламенко приняла очень мало изменений на протяжении своей истории, и все технические усовершенствования, которые классическая гитара впитывает без всяких проблем, очень редко принимаются гитарой фламенко. Большинство гитаристов фламенко продолжают доверять одному типу гитары, существующему уже почти столетие, не проходя никаких модификаций с того момента, когда эта гитара была определена в последние годы прошлого (XIX, прим. перев.) века.
Я думаю что, чтобы понять гитару фламенко, нужно знать, хотя бы поверхностно, атмосферу, в которой оно развивалось в истории. Я есть, и продолжаю быть, «aficionado» (афисионадо ‐ человек, страстно влюбленный, поклонник и фанат чего либо, футбола или боя быков и т.д., прим. перев.) фламенко. Это может показаться легким с первого взгляда, но на самом деле требуется посвящение многих лет только лишь, чтобы получить ничтожный намек на суть этого искусства, и чтобы получить право на бесценный титул «aficionado», который люди фламенко дают очень экономно. Природа фламенко жизнерадостна и предназначена для веселья и развлечения, но, по мере становления оно стало исключительно серьезным, почти несгибаемым, варьируясь от сурового скептицизма до невероятного восторга, без малейшего намека на зависть к кому‐либо, преуспевшему в этом искусстве, тем самым создав поразительную, и всегда уважаемую иерархию.
Люди фламенко весьма суеверны и это приводит к тому, что некоторые прекрасные «канты» (песни) не часто услышишь, поскольку они считаются «злосчастными». По этой же причине чистая гитара фламенко почти всегда делается из светлого дерева, в основном кипариса, и, в исключительных случаях, из клена (я имею в виду обечайки и нижнюю деку). При этом гитара, сделанная из темного палисандра, является «черной» гитарой, и поэтому приносит «злосчастье». Широко распространена вера в то, что фламенко имеет цыганское происхождение, и, хотя справедливо признать, что именно цыгане привнесли бесценные нюансы своего темперамента и творческого потенциала, не они являются основными создателями.
Происхождение фламенко относится к незапамятным временам и, согласно основательным мнениям, одним из его источников являются песни и ритмы древнегреческих ритуальных церемоний. Не стоит забывать, что Кадис и его окрестности признаны местом рождения фламенко, и он же в свое время был наиболее важной греческой колонией в Испании. С другой стороны, еврейская и арабская музыка также являются краеугольными камнями фламенко, хотя следует иметь в виду влияние греческой музыки и на эти музыкальные формы. Когда цыгане впервые появились в Испании в пятнадцатом веке, большинство их осело в Андалузии и приняло найденные здесь музыкальные формы. То же можно сказать и о большом количестве цыган, иммигрировавших в Венгрию, принявших музыку этой страны и отметивших в ней особенности своего темперамента, принеся в мир то, что сейчас известно как «цыганская» музыка. Любопытно, что венгерские и испанские цыгане и сейчас понимают друг друга относительно легко, говоря на своих древних языках (Кало или Романском (романи, romani - Е.С.)), но музыканты из венгерских цыган играют богемскую музыку на скрипках, а испанские цыгане играют фламенко на гитарах.
Невозможно проследить эволюцию фламенко сквозь прошедшие столетия; только сейчас приложены усилия, с небольшой вероятностью успеха, чтобы записать ноты такой буйной музыки, и лишь в последние годы делаются записи. Все его прошлое – нетронутая тайна: я знаю лишь несколько фраз, несколько сентенций, почти законов, помогающих мне понять это прошлое. Одна из этих сентенций такова: «Чтобы слушать настоящее фламенко, людей должно быть не больше, чем может укрыться под одним зонтом». Это заявление, должно быть, происходит из середины прошлого (XIX, прим. перев.) века, который, согласно моим знаниям, был тем временем, когда фламенко достигло высшей точки своего развития и, на основе моего личного опыта, правда этого заявления преобладает и поныне. Собрание фламенко (особенно ночью) состоит из одного гитариста, двух «кантареос» (кантаорес, Е.С.) (певцов), один из которых специализируется на песнях нижней Андалузии, а другой – на Левантинских «кантес», и двух «афисионадос». Вот правильное число людей, ‐ два гитариста возможны, если каждый из них специализируется на разных формах игры, особенно в аккомпанементе «кантес», плюс максимум три «афисионадос» (четыре уже создадут недопустимый шум).
Собрание «праздника фламенко» следует линии поведения, весьма похожей на церемонию: тихий разговор, несколько гитарных «фальсетас» (аккордов), «кантес чикос» (легкое фламенко), «кантес» более высокой категории, пока не наступает момент, когда настоящее волшебство накрывает собравшихся людей; что‐то невероятное окутывает воздух вокруг них, все видно в другом свете, поскольку начинается подъем к невиданной красоте, освещенный тусклым мерцающим светом; это когда «кантареос» (кантаорес, Е.С.) и гитаристы начинают получать большее удовольствие от своего собственного искусства, – если это возможно – чем присутствующие «афисионадос». И вот приходит момент, когда великая и глубокая песня‐«кантес» предстает во всей своей царственной торжественности, будто сквозь окно, аккомпанируемая свежим ветром; робко и украдкой входит рассвет, как будто привлеченный сотворенными здесь заклинаниями, воздух наполнен экстазом. Далекие и забытые предки бесцельно бродят здесь, выдавая свое неуловимое присутствие шепотом, проникающим в душу – отзвуками страстей, сомнений, любви, битв, жертв и героических деяний…
Все расходятся в тишине. Страшно обронить общую фразу или обычное слово, разрушив похожее на паутину, хрупкое очарование. Проснувшись несколько часов спустя, чувствуешь, как замысловатый и мучительный ритм «солеа» еще бьется в твоем сердце. Я описал фламенко так, как оно известно ныне немногим, чтобы дать возможность представить читателям, как эта форма искусства понималась в середине прошлого (XIX, прим. перев.) столетия.
---
Книгу можно скачать здесь, она на русском.
Мне особенно понравился взгляд на то, каким должно быть "собрание фламенко", т.е., как я понимаю, то, что называют "хуэрга". В общем, его слова еще раз убедили меня в том, что настоящее фламенко очень консервативно, его функция - мистический ритуал, и его место на большой сцене повлекло за собой потерю многих обязательных для этой культуры составляющих. Потому если раньше я не соглашался с разными доводами типа "фламенко - это импровизационное искусство, в нем есть свобода, можно импровизировать", и мне приходилось спорить об этом, говоря о большом количестве едва заметных, но жестких канонов, и об ином понятии импровизации, чем зачастую принято думать, то теперь спорить нет об этом нет смысла - Рамирес на этот счет высказался однозначно, и его мнение достаточно авторитетно. Слова о том, каким является настоящее фламенко, разрушает иллюзии о том, что неиспанцы в неиспании играют настоящее фламенко. Но деятельность многих именитых испанских артистов также попадает под категорию "а-ля фламенко", хотя многие их них отдают себе в этом отчет, будучи знакомыми с настоящим фламенко, но исполняемым в более узких кругах. Хотя вряд ли человек, работой которого является игра каждый день в таблао, будет всегда испытывать дуэнде, зритель чувствует некую магию, но это лишь отголоски настоящего фламенко, каким оно было в высшей точке своего развития, т.е., судя по словам Рамиреса, в XIX веке.
Немає коментарів:
Дописати коментар